После трех лет напряженности отношения между Пакистаном и правительством «Талибана» начали улучшаться. Дипломатические контакты активизировались, страны повысили уровень представительства до послов и договорились о расширении экономических проектов.

О том как обстоят дела между Исламабадом и Кабулом в политической сфере написал в своей статье эксперт по вопросам Афганистана Валиуллах Морадиян.

Дипломатический прорыв и новые форматы сотрудничества

По мнению аналитика, процесс сближения между Пакистаном и талибами стартовал с исторического визита министра иностранных дел Пакистана Исхака Дара в Кабул 18 апреля 2024 года.

Этот визит стал первым высокоуровневым контактом после трех лет фактической изоляции афганского правительства со стороны Исламабада.

Затем последовала серия трехсторонних встреч с участием Китая, игравшего роль активного посредника. 10 мая в Кабуле состоялась встреча представителей трех стран, а 21 мая главы МИД провели переговоры в Пекине.

Эти события способствовали кардинальной активизации дипломатических контактов между давними соседями.

В неожиданном для многих экспертов шаге стороны приняли решение о повышении уровня дипломатических отношений с временных поверенных в делах до послов.

Сардар Ахмад Шакиб был назначен послом Афганистана в Исламабаде, а Убайдуррахман Низамани получил статус посла Пакистана в Кабуле. Это решение символизирует готовность к долгосрочному сотрудничеству, отметил эксперт.

В экономической сфере наблюдается не менее значительный прогресс. Пакистан выразил готовность активно участвовать в реализации амбициозного проекта транс-афганской железной дороги, соединяющей Узбекистан, Афганистан и Пакистан.

Спецпредставитель Пакистана по делам Афганистана Мохаммад Садик Хан уже начал консультации с Узбекистаном для ускорения проекта и обеспечения его финансовой поддержки.

Еще более важным стало решение трех стран о расширении Китайско-пакистанского экономического коридора (CPEC) на территорию Афганистана как части глобальной инициативы «Пояс и путь».

Это знаменует кардинальный сдвиг в позиции Пакистана, который ранее не проявлял интереса к распространению CPEC на Афганистан, стремясь сохранить монополию на транзитные маршруты.

В политико-безопасностной сфере стороны предприняли прагматичные шаги.

Талибы изменили свою риторику, публично признав джихад в Пакистане харамом. Это заявление имеет принципиальное значение, поскольку демонстрирует готовность афганского правительства к компромиссам и стремление снизить религиозно-идеологическую напряженность в отношениях с соседом, подчеркнул Морадиян.

Стратегические мотивы Пакистана

Решение Пакистана пойти на сближение с талибами обусловлено комплексом взаимосвязанных факторов, каждый из которых играет важную роль в формировании новой внешнеполитической стратегии Исламабада, отмечает эксперт.

Первым и, возможно, наиболее важным фактором стал пересмотр традиционных ожиданий Пакистана от афганского правительства. Исторически Пакистан, как наследник Британской Индии, стремился к установлению в Афганистане правительства, которое при сохранении формальной независимости фактически координировало бы свою политику с Исламабадом, особенно в контексте противостояния с Индией.

Однако за четыре года правления талибы продемонстрировали стремление к независимому и нейтральному курсу, что заставило Пакистан кардинально пересмотреть свои подходы и снизить уровень ожиданий.

Вторым критически важным фактором стала необходимость противодействия усиленному присутствию Индии в Афганистане. После визита высокопоставленной индийской делегации в Кабул во главе с Дж. П. Сингхом, старшим представителем МИД Индии по делам Афганистана, в ноябре 2024 года, Нью-Дели объявил о готовности к долгосрочному сотрудничеству с Афганистаном в ключевых сферах.

Правительство Талибана выразило надежду на возобновление масштабных индийских проектов в строительстве плотин, восстановлении инфраструктуры и развитии транзитных коридоров.

Укрепление дипломатических связей между Кабулом и Дели вызвало серьезную обеспокоенность в Исламабаде.

Пакистан опасается, что Индия может занять его традиционное место влияния в Афганистане. Хотя у Индии нет таких глубоких исторических и географических связей с Афганистаном, ее политическая и экономическая поддержка талибов становится сопоставимой с пакистанской.

Третьим значительным фактором стало возрастающее давление со стороны Китая. Пекин активно выступает посредником в улучшении отношений между Пакистаном и талибами, стремясь защитить свои стратегические экономические интересы в регионе.

Продолжение напряженности между этими странами ставит под угрозу реализацию ключевых китайских проектов, включая инициативу «Пояс и путь».

Нестабильность в регионе также создает угрозы для китайских граждан, работающих в Пакистане и Афганистане. Периодические убийства китайских работников в Пакистане ставят под сомнение безопасность экономических проектов Китая.

Одновременно продолжающаяся напряженность между Пакистаном и талибами открывает возможности для Индии расширить свое экономическое влияние в Центральной Азии через иранский порт Чабахар и южноазиатские транспортные коридоры.

Четвертым фактором стали опасения Пакистана по поводу возможного сближения правительства талибов с Ираном и Россией.

Несмотря на многолетнее стратегическое сотрудничество между пакистанской армией и афганскими талибами, последние для снижения давления со стороны Пакистана начали активно развивать связи с другими региональными игроками.

Пакистан обеспокоен тем, что продолжение напряженности может привести к еще большему сближению талибов с Ираном, Россией и даже Индией, что существенно ослабит пакистанский контроль и влияние.

Мотивация талибов и региональные перспективы

Как считает политолог, со стороны правительства Талибана решение о нормализации отношений с Пакистаном также обусловлено рядом прагматических соображений, отражающих эволюцию движения от радикальной идеологической группировки к практически ориентированному правительству.

Наиболее значительным изменением стал постепенный отход талибов от жесткого идеологического идеализма.

За четыре года правления они демонстрируют более прагматичный подход к внешней политике и больше не стремятся активно вмешиваться в дела соседних стран или создавать напряженность в регионе.

Публичные заявления о том, что джихад за пределами Афганистана является харамом, четко указывают на нежелание талибов поддерживать радикальные группировки, такие как «Техрик-е-Талибан Пакистан» (TTP).

Этот подход можно рассматривать как проявление политической зрелости и стремления к региональной стабильности.

Талибы понимают, что поддержка радикальных групп вроде TTP может серьезно ухудшить их отношения не только с Пакистаном, но и с другими странами региона. Поэтому они предпочли развивать прямые государственные отношения с правительством Пакистана, а не использовать радикальные группировки как инструмент давления.

Еще одним важным аспектом стала острая потребность в международном признании и региональной поддержке. Хотя талибы поддерживают неофициальные отношения с большинством стран мира, отсутствие официального дипломатического признания серьезно препятствует интеграции Афганистана в международное сообщество. Эта ситуация оказывает огромное давление как на простых афганцев, так и на само правительство «Талибана», добавляет аналитик.

Лидеры движения понимают, что длительная изоляция может со временем подорвать их легитимность в глазах собственного народа. Поэтому они активно стремятся к развитию дружественных отношений с соседними странами, особенно с Пакистаном, чтобы получить больше региональной поддержки для своего правительства и улучшить международный имидж.

Важным фактором также являются взаимные экономические и транзитные потребности. Афганистан как страна, не имеющая выхода к морю, критически зависит от пакистанских портов и транспортных маршрутов для международной торговли и доступа к мировым рынкам. Подавляющая часть афганского экспорта и импорта проходит через пакистанские границы и порты.

Пакистан исторически использовал эту экономическую зависимость Афганистана как инструмент политического давления на афганские правительства.

Талибы хорошо понимают эту реальность и осознают, что чрезмерная эскалация напряженности с Пакистаном может нанести серьезный ущерб афганской экономике.

Поэтому они вынуждены проявлять определенную гибкость и готовность к компромиссам.

Однако, несмотря на позитивные изменения в двусторонних отношениях, будущее афгано-пакистанских связей остается неопределенным. Фундаментальные противоречия, включая территориальный спор вокруг линии Дюранда, продолжают оставаться нерешенными. Этот исторический конфликт требует проявления доброй воли и готовности к серьезным компромиссам с обеих сторон.

Региональная динамика также продолжает влиять на двусторонние отношения. Соперничество между Индией, Пакистаном и Китаем неизбежно отражается на афгано-пакистанских связях. Опыт показывает, что и Афганистан, и Пакистан остаются уязвимыми перед неожиданными изменениями в политике великих держав и могут непреднамеренно втягиваться в противоречивые геополитические процессы.

Тем не менее, текущий момент предоставляет уникальную возможность для кардинального улучшения отношений. Полный контроль талибов над территорией Афганистана и их готовность к прагматичной внешней политике создают благоприятные условия для решения давних проблем.

Успех этого процесса будет зависеть от способности обеих сторон преодолеть исторические предрассудки и сосредоточиться на взаимных интересах и региональной стабильности, подытожил эксперт.