О том есть ли свои интересы у Китая в Центральноазиатском регионе и какую роль ЦА региону отводит Поднебесная в своей стратегии, на прошедшей в Ташкенте Школе по Центральной Азии, рассказала профессор РАН, эксперт-китаист Лексютина Яна.
«В настоящее время в отношении КНР и стран Центральной Азии следует выделить три блока вопросов:
- Действительно ли есть интересы Китая в центральноазиатском регионе?
- Какие цели преследует КНР?
- Какую роль центральноазитскому региону Поднебесная отводит в своей стратегии?
Одним из основополагающих вопросов Пекина в этом смысле является уйгурский вопрос, который с 90-х годов волнует КНР. Это связано как с пограничными проблемами, так и с большой уйгурской диаспорой, находящихся в данном регионе», — отмечает Лексютина.
По ее словам: «одним из самых важных аспектов является то, что Пекин убежден: уйгуры поддерживают контакт со своими сородичами из Китайской Народной Республики. Для Китая жизненно важно, как можно быстрее решить данный вопрос.
Разумеется, для стран Центральной Азии любая лояльность в этом вопросе весьма болезненно отзывается в Китайской Народной Республике.
Следующий момент — это принятие Поднебесной того, что и Россия играет весьма большую роль в Центральной Азии и каждая активизация действий со стороны КНР в отношении ЦА может быть негативно воспринято со стороны Российской Федерации.
В то же время, Китаю весьма удобно использовать ШОС, чтобы предлагать свои инициативы на данном направлении».
Говоря о позиции Поднебесной, эксперт подчеркивает, что страны ЦА Китай во многом рассматривает и как конфликтный регион. Это и взрыв возле посольства КНР в Бишкеке и многочисленные конфликты в Кыргызской Республике, а также в других странах центральноазиатского региона. В этой связи, экономическая активность Поднебесной в Центральной Азии обусловлена, в том числе и собственной безопасностью.
«В последние годы Китай во многом смягчает свой акцент в экономической политике, рассматривая страны ЦА, как своего рода «транзитный регион». Потоки китайских товаров сконцентрированы на Европу и Ближний Восток. Узбекстан и Казахстан интересует КНР в силу своей величины.
Китаю весьма интересно стать поставщиком технологических услуг. В этом смысле в ЦА готовы на это пойти. Поэтому, в частности, так активна в странах ЦА компания «Хуавей». Однако на Западе и ряде странах Южного Кавказа, свои собственные стандарты и Китай туда зайти не может», — уточнила профессор.
В отношении экономических и культурных взаимоотношений КНР с другими государствами она сказала следующее:
«Следует отметить, что Пекин около $1,9 млрд. инвестировал только в один Таджикистан в странах Центральной Азии. Примерно такую же сумму он вложил в 6 восточноевропейских государств! В странах Южного Кавказа инвестиций Поднебесной гораздо меньше.
Таким образом, можно отметить три важных фактора, обуславливающих интересы Пекина в ЦА регионе:
- У Китая есть своя собственная стратегия, источники ресурсов. Китайцы продвигают также свою культуру и духовные традиции через институты Конфуция
- Что касается внешних игроков, то сейчас наблюдается некий вакуум в этом смысле, который Китай успешно заполняет, осуществляя культурную и экономическую экспансию в регионе.
- Страны центральноазиатского региона идут на китайские условия кредитования, а также на технологические стандарты. В то же время, в ряде стран Азии, Кавказа (например Азербайджан) Китай не действует так активно и не предоставляет кредиты этим странам. Также. данные государства используют западные технологические стандарты.
- Для Китая приоритетом являются добрососедские отношения с регионами Центральной Азии, в то же время есть и свои «коренные интересы» (например уйгурский вопрос)», — дополнила она.
Материал подготовил Коротовских Евгений
